good"На небе белые пятна; когда основательно поджаришься на солнце,
появится белое облако, затем подует лёгкий ветер,
и становится немножко холодно".
"Замок Грипсхольм сиял на фоне ясного неба.
Он расположился спокойно и мощно и охранял сам себя.
У берега тихонько покачивалось озеро и наигрывало - плич, плич..."
Курт Тухольский
появится белое облако, затем подует лёгкий ветер,
и становится немножко холодно".
"Замок Грипсхольм сиял на фоне ясного неба.
Он расположился спокойно и мощно и охранял сам себя.
У берега тихонько покачивалось озеро и наигрывало - плич, плич..."
Курт Тухольский
В Мариефреде, маленьком местечке на озере Меларен, время, кажется, остановилось. Когда Курт Тухольский летним днём 1929 года видит там замок Грипсхольм, гравитационное притяжение этого мощного строения из кирпича сразу же приковывает его к себе. Но и в настоящее время посетителя также завораживает это массивное внушительное строение. Краснокирпичные стены замка, конечно, постарели, однако это только усиливает ауру спокойствия и защищённости, которая, особенно в туристическое межсезонье позднего лета, исходит от замка Грипсхольм. В своём одноименном произведении Тухольский описывает это тихое спокойствие с такими эмоциями, в которых он так нуждался именно в тот период своей жизни.
Курт Тухольский
Лиза Маттиас и Курт Тухольский в Швеции
В сопровождении своей "принцессы" Лизы Маттиас (22. 12. 1894 - 2. 11. 1982) Курт Тухольский поехал в эту холодную страну, "но здесь не так холодно" - вынужден он поправить сам себя тотчас же по прибытии. В "Замке Грипсхольм", в его ставшей знаменитой, появившейся в 1931 году и захватывающей, грациозно рассказанной истории летней любви, влюблённых зовут Куртхен и Лидия, у которых общая задача: провести отпуск подальше от политики и работы. В поисках такого места Лидия, после короткого пребывания в Стокгольме, просит: "Сейчас мы поедем по стране, поищем дешёвую хижину, и там мы будем тихо сидеть, и я не захочу уезжать оттуда даже на расстояние одного километра". Но то, что они нашли на берегу озера Меларен, никак не назовёшь хижиной. "Замок, построенный из красного кирпича, стоял тут сияя, его круглые купола устремлялись в голубое небо, это сооружение было таким "аполитичным", это была мощная крепость".
Построенный в XIV веке, замок Грипсхольм, как и многие другие замки в Швеции, получил свой современный облик лишь при короле Густаве Ваза. Он приказал в 1537 году построить замок на руинах старой крепости. Сегодня он (замок) с 2500 картин представляет собой одно из богатейших собраний портретов в мире. Тухольский же, являясь человеком, который воспринимет мир "ушами", не воодушевился этим. "Картина? Это пестро", слышится его мнение голосом Куртхена. Больше ничего не пришло в голову человека, не расположенного к комментариям по поводу этой формы искусства. Таким образом Тухольский подтверждает свою личную недооценку этой формы искусства. Самым известным замком Швеции Грипсхольм стал не благодаря кисти художников, а благодаря перу Курта Тухольского. Это тем более удивительно, что имя писателя в Швеции едва ли известно.
Вероятно, это была любовь с первого взгляда между человеком и этим значительным строением. Под сенью этого замка развилась другая любовь, такая, которая нуждалась в уединённости и этом великолепном ландшафте. В "Замке Грипсхольм" постоянно возникают моменты глубогого осмысления. "Так тихо, как сейчас, должно быть повсюду и всегда, Лидия, почему в человеческой жизни всё так громко? Со старой церковной башни пробило десять часов. Воздух совершенно тих; на деревьях не шевелится ни один листочек - всё успокоилось. Белые ночи".
И хотя здесь нет никакого солнца в летнюю ночь, зато есть длинные светлые вечера. Свет сумерек позволяет светиться тёплым краскам, а контурам становиться резче. Красные опушки перед тёмным лесом, бесплодные острова в серебряном свете озера, огромный замок с круглыми башнями. В бледном вечернем свете они принимают черты ожившей картины, которая даже Тухольского делает человеком, "воспринимающим мир глазами".
"Я не знаю стиль этого замка", заставляет Курт Тухольский произнести эти слова Куртхена в начале рассказа, "я знаю только одно: если бы я строил что-то для себя, я построил бы именно такой!". Подобного рода воздушные замки являются частью жизни, это хорошо знал писатель. То, чего он не мог знать, об этом он, вероятно, догадывался, это то, что счастливый отпуск у замка Грипсхольм, свободный от "пера писателя", слишком скоро пролетит. Это только эпизод из жизни. Тухольский дошёл почти до конца своей короткой жизни. Замок и любовь этого лета встретились ему в тот период, когда необременённые заботами личности получали капитал от такого подарка и строили дальнейшие воздушные замки. Он больше не мог этого делать. Больной и одинокий Курт Тухольский в 1935 году покончил с собой. Согласно его завещанию он нашёл последнее упокоение на маленьком кладбище Мариефреда, на расстоянии броска камнем от Грипсхольма.
Могила К. Тухольского в Мариефреде
(Фотографии из Интернета)
(Мой перевод с немецкого текста Бернда Фестерлинга из "Панорамы")