Вилли Брандт и Гюнтер Гийом
40 лет назад, 15 декабря 1975 года, был вынесен приговор бывшему личному помощнику канцлера Вилли Брандта (Willy Brandt) Гюнтеру Гийому (Günter Guillaume). Разоблачение агента Министерства государственной безопасности (МГБ) ГДР, внедрённого в Ведомство федерального канцлера, стало самым громким шпионским скандалом в истории ФРГ и причиной беспрецедентного политического кризиса, в результате которого Вилли Брандт был вынужден уйти в отставку.
В 1960–1970-х годах проникновение агентов разведок советского блока в государственные учреждения и разведслужбы иностранных государств в целом более успешно происходило в странах третьего мира, чем на Западе. Исключением, в силу уникальных возможностей, предоставляемых разделом Германии, была ФРГ.
Самым важным агентом партнёра советского КГБ – Главного управления разведки (ГУР) Министерства государственной безопасности ГДР был Гюнтер Гийом – разведчик, который с января 1973 года служил личным референтом канцлера ФРГ Вилли Брандта. Занимая эту должность, Гийом получал доступ к информации самого высокого уровня. Он передавал восточногерманской разведке, а через неё и в Москву сведения о развитии восточной политики Бонна, связях между ФРГ и США, а также предоставил много других важных сведений о западногерманской службе безопасности и НАТО.
Руководители спецслужб ГДР даже и предположить не могли, что Гийом сможет так высоко подняться по служебной лестнице. Начальник ГУР Маркус Вольф (Markus Wolf) писал в своих мемуарах, что «мы были… точно опьянены тем, на что не могли надеяться и в самых смелых мечтах, – внедрением одного из наших в непосредственное окружение канцлера.
Конечно, мы испробовали все средства для засылки шпионов возможно глубже в центральные правительственные круги Бонна, но никогда нам и в голову не приходило, что Гийом (псевдоним Ханзен) найдёт путь в ведомство канцлера, хотя бы из-за строгой проверки, которой подвергались переселенцы из ГДР, если они представлялись в Бонне».
Каким же образом офицеру восточногерманской разведки удалось стать сотрудником аппарата канцлера ФРГ?
Партийная карьера
Гюнтер Гийом вместе с женой Кристель (Christel Boom), которая также являлась сотрудником госбезопасности ГДР, под своими настоящими именами были направлены в Западную Германию в середине 1950-х годов. В связи с тем, что мать Кристель, голландка по происхождению, к тому времени уже проживала во Франкфурте-на-Майне, они миновали лагерь для беженцев, а также опросы и проверки спецслужбами ФРГ.
Супруги обосновались во Франкфурте, где они приобрели фотокопировальную мастерскую, а Гюнтер, кроме того, работал фотографом. Уже довольно скоро Гийомы успешно интегрировались в западногерманское общество. У четы родился сын.
В 1957 году Гюнтер и Кристель вступили в Социал-демократическую партию Германии (СДПГ), в которой, согласно директивам центра, стали придерживаться линии её правого крыла, именно там налаживая контакты. Оба стали активно участвовать в политической жизни города, перейдя на партийную работу.
Гюнтер Гийом довольно быстро поднимался по служебной лестнице. В 1964 году он стал оргсекретарём франкфуртской подокружной организации СДПГ, а спустя четыре года – оргсекретарём фракции в городском собрании и его депутатом. Уже тогда Гийом через прибывавших курьеров регулярно передавал информацию ГДР.
В Ведомстве федерального канцлера
На выборах в Бундестаг в сентябре 1969 года впервые в послевоенной истории победу одержали социал-демократы, а их лидер Вилли Брандт стал канцлером.
В ходе избирательной кампании Гюнтер Гийом являлся руководителем избирательного штаба видного социал-демократа, министра транспорта Георга Лебера (Georg Leber) в его округе во Франкфурте. Благодаря стараниям Гийома Лебер стал депутатом парламента, победив с большим отрывом от своих конкурентов. В знак благодарности он порекомендовал Гийома на должность в Ведомство федерального канцлера в Бонне, написав официальную рекомендацию.
В октябре 1969 года Гюнтер Гийом был представлен руководителю Ведомства федерального канцлера Хорсту Эмке (Horst Ehmke). После тщательной и придирчивой проверки на благонадёжность, которая не выявила каких-либо подозрений ни у отдела безопасности, ни у спецслужб, Гийом был зачислен вспомогательным референтом в новый отдел, отвечавший за контакты с парламентом, профсоюзами и объединениями работодателей.
На этой должности его общее задание заключалось в информировании своего руководства о возможном обострении международной обстановки и отношениях между ФРГ и США.
В 1970 году ведомство канцлера поручило Гийому организовать правительственное бюро для проведения съезда СДПГ в Саарбрюкене. В ходе этой работы он отвечал за контакты с ответственными сотрудниками Федеральной разведывательной службы (Bundesnachrichtendienst) за приём и обработку поступавшей информации и курьерской почты. Вскоре после этого он получил и формальное разрешение от Федерального ведомства по охране конституции (Bundesamt für Verfassungsschutz) на ознакомление с документами высшей степени секретности.
Гийом продолжал делать политическую карьеру. После победы социал-демократов на внеочередных выборах в Бундестаг в ноябре 1972 года он стал личным референтом Вилли Брандта по партийным вопросам.
С этого времени Гийом участвовал в совещаниях заведующих отделами правления СДПГ и её фракции в Бундестаге.
Это давало ему возможность узнавать о позициях политиков и принимаемых решениях гораздо более важное, чем это позволяли сделать документы.
Именно благодаря Гийому руководство ГДР, а через него и правительство СССР поняли, что «новая восточная политика» Брандта является не простой риторикой, а серьёзной сменой курса внешней политики ФРГ. Своей деятельностью в поддержку этого курса Гийом оказал и личное воздействие на характер проводимой Вилли Брандтом политики.
В конце июня 1973 года Гюнтер Гийом сопровождал Вилли Брандта во время его отпуска в Норвегии, где в течение нескольких недель выполнял обязанности руководителя канцелярии. Вся переписка канцлера проходила через его руки.
Как раз в то время шла подготовка к Совещанию по безопасности и сотрудничеству в Европе, которое должно было проходить в Хельсинки. В обстановке политики снижения международной напряжённости Соединённые Штаты опасались неудобной позиции европейских государств в отношении НАТО.
Поэтому они настаивали на заключении Атлантической хартии, в которой страны-члены альянса должны были подтвердить главенствующую роль США.
В Норвегии Гийом сумел скопировать три важных документа. Первым было письмо президента США Ричарда Никсона (Richard Nixon) Вилли Брандту от 3 июля 1973 года с просьбой побудить французское руководство подписать хартию. Вторым – подробный отчёт вице-канцлера и министра иностранных дел ФРГ Вальтера Шееля (Walter Scheel) о его доверительной беседе с госсекретарём США Генри Киссинджером (Henry Kissinger), в ходе которой он предостерегал от попыток нажима на европейских союзников по НАТО.
Третьим документом была докладная записка федерального министра по особым поручениям Эгона Бара (Egon Bahr) с рекомендациями не поддаваться давлению американцев, ставя на карту хорошие отношения с Францией.
Эти фотокопии не попали по назначению. Руководству восточногерманской разведки их содержание стало известно лишь после того, как они стали материалом процесса против супругов Гийом.
Дело в том, что курьеру, получившему материалы, не удалось избавиться от слежки, и он выбросил пакет с моста в Рейн, в водах которого он навсегда и исчез.
Однако в ходе судебного процесса над Гийомом предполагалось, что документы всё-таки стали тогда достоянием противника. Обвиняемая сторона вменяла в вину подсудимому, что он нанёс серьёзный ущерб интересам НАТО в отношениях со странами советского блока. Да и сам Гюнтер Гийом в мемуарах писал, что на процессе был уверен в том, что норвежские документы дошли до Восточного Берлина.
Арест и суд
Первые подозрения в отношении Гийома возникли осенью 1972 года, когда в Западном Берлине были арестованы агент ГУР, сотрудник одного из округов Объединения германских профсоюзов (Deutscher Gewerkschaftsbund) Вильгельм Гронау (Wilhelm Gronau) и его связной из ГДР. У связного была обнаружена записная книжка, в которой значилась фамилия Гийом. По служебным делам Гийом и Гронау имели совершенно официальные контакты друг с другом, однако ни один из них не знал о разведывательной деятельности другого. Сотрудник контрразведки, который обнаружил в записной книжке фамилию Гийома, через некоторое время узнал, что уже существовали какие-то смутные подозрения, слабые намётки в отношении действующего в рядах СДПГ агента с фамилией на букву «Г». Тогда семья Гийомов была взята в разработку.
Исследователи отмечают, что Федеральное ведомство по охране конституции, сопоставив все имеющиеся в отношении Гюнтера Гийома подозрения и косвенные улики, не позднее марта 1973 года идентифицировало его и супругу как шпионов ГДР. Однако для судебного процесса доказательная база была недостаточной.
Тогда возник вопрос, какие шаги предпринять далее, чтобы получить юридически неуязвимые доказательства. Обсуждались два варианта – немедленно арестовать чету Гийом и вести их допросы или оставить референта канцлера на своём посту и наблюдать за ним, чтобы оперативными методами получить неопровержимые улики его шпионской деятельности. Был выбран второй путь.
Сначала было установлено наблюдение за Кристель Гийом, основывавшееся на правильном предположении, что связь с курьерами осуществляется через неё. Гюнтер же продолжал работать на своей должности. В конце мая 1973 года министр внутренних дел ФРГ Ганс-Дитрих Геншер (Hans-Dietrich Genscher), ссылаясь на информацию, полученную от главы контрразведки Гюнтера Ноллау (Günter Nollau), сообщил Вилли Брандту о подозрениях в «деле Гийома» и о предложении оставить его на своём посту. Однако в какой форме и в каком объёме он это сделал, неизвестно. В своих воспоминаниях Брандт отмечает, что он принял тогда эту информацию к сведению, не придав ей особого значения.
Слежка за Кристель вызвала беспокойство у руководства разведки ГДР. Гийомам поступило распоряжение о прекращении всякой разведывательной работы и подготовке к возвращению в ГДР, как только они почувствуют себя в опасности. Но разведчики не видели причин для такого шага.
Плотное наблюдение за супругами велось в течение года, однако неопровержимые доказательства их шпионской деятельности получить так и не удалось, и 24 апреля 1974 года было принято решение об аресте Гюнтера и Кристель Гийомов.
Доказательства своей связи с МГБ ГДР неожиданно озвучил сам Гюнтер, который повёл себя странным для разведчика образом. Утверждается, что при предъявлении ему в своей квартире ордера на арест, он воскликнул примерно следующее: «Я гражданин ГДР и офицер Главного управления разведки – считайтесь с этим!». Это была непростительная ошибка. Получалось, что Гийом признал себя виновным до того, как ему было предъявлено обвинение, и избавил спецслужбы ФРГ от обоснования доказательной базы в ходе судебного процесса. В дальнейшем (уже после возвращения в ГДР) разведчик так и не смог толком объяснить причины своего заявления при аресте.
Гийому тяжело пришлось расплачиваться за свою ошибку. Тем не менее он и его супруга отказывались сотрудничать со следствием и сократить себе тем самым срок заключения. После многомесячного разбирательства Верховный земельный суд в Дюссельдорфе 15 декабря 1975 года за шпионаж в пользу ГДР приговорил Гюнтера Гийома к тринадцати, а Кристель к восьми годам тюремного заключения.
Вилли Брандт и провокация спецслужб
Следствие по делу Гийома и суд не дали ответа на главный вопрос: почему контрразведка, будучи практически уверена том, что Гийом – агент иностранной спецслужбы, позволила ему целый год продолжать находиться в окружении канцлера и иметь доступ к государственным секретам.
Авторитетные германские историки считают, что в те годы среди членов правительства и в рядах руководства Социал-демократической партии у Вилли Брандта было немало недоброжелателей. Иными словами, канцлер пал жертвой непримиримых противоречий внутри СДПГ и неустойчивой ситуации в её руководстве. Брандт не только был обманут шпионом, но и лишён поддержки соратников, включая и его преемника Гельмута Шмидта (Helmut Schmidt), наблюдавших за ним в связи с «делом Гийома» со злорадством. Как выразился Маркус Вольф, «…мы заложили фитиль, но другие преспокойно позволяли ему гореть, вместо того чтобы сразу же потушить огонь». Единственным выходом в этой ситуации Брандту могла представляться только отставка, в которую он ушёл 7 мая 1974 года.
Сегодня считается, что отставка произошла не из-за разоблачения Гийома. В начале 1990-х Маркус Вольф (он лично принёс извинения Брандту в 1992 году, когда последний выступил против его уголовного преследования) писал: «Я был и остаюсь твёрдо убеждённым в том, что дело Гийома было не причиной, а только поводом для отставки Вилли Брандта…». Этой же точки зрения придерживается в своих воспоминаниях и сам Брандт. Он пишет: «Если существовало тяжёлое подозрение, то нельзя было оставлять агента в непосредственной близости от меня, его следовало перевести на другое, хорошо наблюдаемое место или даже повысить. Вместо того, чтобы защитить канцлера, его сделали агентом-провокатором спецслужбы собственной страны». К этому нечего добавить.
Эпилог
Восточно-германская разведка предпринимала всевозможные усилия для обмена Гийомов. Ситуация осложнялась жёсткой позицией канцлера Гельмута Шмидта, который считал, что шпионы должны отбыть своё наказание до последнего дня.
И всё же в марте 1981 года состоялся обмен Кристель Гийом на двух западногерманских агентов, а 1 октября того же года в ГДР вернулся и Гюнтер. Но их дальнейшая семейная жизнь не сложилась, они развелись.
В апреле 1995 года после продолжительной болезни (рак почек) Гюнтер Гийом умер в пригороде Берлина в возрасте 68 лет.
Андрей Громов
http://www.rg-rb.de/index.php?option=com_rg&task=item&id=17386
Русская Германия | 2015 | 51 |